В редакцию нашего телеканала обратилась жительница 150-летнего дома по улице Петровская, 20. Как выяснилось в исторической усадьбе Лии Штейн, от которой после недавнего пожара мало, что осталось, проживают несколько семей. Люди опасаются, что их дом сгорит следующим. 3 года назад они получили официальное заключение о том, что строение непригодно для жизни. Эльшад Сафаров выяснял подробности.
Во дворе на углу улиц Нерчинской и Петровской нет детской площадки, и благоустройством здесь вовсе не пахнет. Зато местные переполненные мусорные контейнеры «благоухают». Кажется, это место уже давно пустует. Практически все здания заброшены, кроме двухэтажного дома рядом с усадьбой, в котором, борясь с сыростью, плесенью и вечным холодом продолжают выживать две семьи.
Елена Сапрыкина, жительница дома: «Администрация никакой помощи, абсолютно никакой нет! Всё делаем своими силами! Печки подделываем, трубы латаем, в подъезде белим, даже помойку убираем сами, чтобы мусора не было. - Отопление у вас печное?- Да, печное, за водой ходим к бане».
Елена Сапрыкина проживает в доме уже 40 лет. Говорит, иных вариантов просто нет. Сегодня вместе с дочерью они ютятся в небольшой квартирке на первом этаже, которая продувается холодными ветрами со всех сторон.
Елена Сапрыкина, жительница дома: «Вот везде кругом дыры, кирпич разваливается, если бы его подделывали. От старости дом уже всё, уже и трещины пошли по всему дому. Он может сам по себе и крепкий, а тепла нет».
На первый взгляд, крепкий дом не видел ремонта уже больше полувека. Его перекрытые кирпичной кладкой стены давно истончились, а в подъезде гуляет ветер. На лестничной площадке холодно и потому, что большая часть окон на втором этаже разбиты вандалами. Даже в квартирах не спастись от мороза, не смотря на то, что в доме Елены без перерыва работает обогреватель и топится печь.
Елена Сапрыкина, жительница дома: «Вот я топлю с 7 часов утра, три охапки полных. Сейчас она прогорит совсем и через час будет холодно, потому что с пола выдувает. Утром люди встают с кровати, надевают тапочки и халаты, а мы ватные штаны и носки. Утром вообще ужас».
«Видите, какая постель у нас высокая, у нас по два- три матраса, много чего, потому что дует снизу. Ребенок у меня вот в такой тёплой одежде ходит, холодно же. А она у меня ещё молодая, мерзлячка.
В доме из-за сырости идет постоянная борьба с плесенью. Обувь в квартире Елены хранится в коробках, на комоде.
Елена Сапрыкина, жительница дома: «Этот угол всегда мокрый, там за умывальником тоже. Мы включаем обогреватель , оно подсыхает, а так если всё это убрать, там ужас».
Несколько лет подряд Елена пыталась добиться признания её дома аварийным. Обращалась во все инстанции и ведомства. Лишь в 2022 году здание получило официальный статус непригодного для жизни. Однако в программу по расселению читинка не попала.
Елена Сапрыкина, жительница дома: «Комитет ЖКХ написали, что к 2030 году снесут, а другие говорят, что реставрация будет».
Нужно отметить, что 150 лет назад этот двор принадлежал мещанке Лии Штейн. По соседству с домом Елены стояла та самая историческая усадьба первой хозяйки. Теперь на месте памятника архитектуры обгоревшие останки.
Елена Сапрыкина, жительница дома: «В ночь на седьмое января было убийство и поджог. Мы все с пяти утра стояли на улице. И пока ничего не делается, так и стоит всё. Жить опасно, начали лазать бомжи, разбирать всё, и могут опять поджечь».
В первую очередь, Елена беспокоится за жизнь дочери. Оставаться в месте, которое едва ли можно назвать домом, уже не безопасно. Женщина боится, что родные стены не смогут защитить от очередного поджога или морозов. Елена продолжает держаться за надежду, что власти города смогут ей помочь.
Эльшад Сафаров, Владимир Николаев
